«Папочка, почему я здесь сижу? Когда меня выпустят?» Отец 16-летнего политзаключенного Никиты Золотарева – о заключении сына
Гомельчанина Никиту задержали 11 августа – забрали из дома, когда не было родителей. Подростка обвинили в организации массовых беспорядков, насилии в отношении милиционеров, метании коктейлей Молотова в центре Гомеля 10 августа. Суд наказал парня тюрьмой на 5 лет и 1 месяц. В СИЗО на Никиту завели еще одно уголовное дело якобы за нападение на охранников.
Подросток болен эпилепсией. За решеткой, где юноша остается уже восемь месяцев, его состояние ухудшилось: начались частые приступы с судорогами. «Белсат» поговорил о заключении Никиты с его отцом Михаилом Золотаревым.
«Миша, там твоего малого «пакуют»
– Тем августовским утром нам постучали в калитку около 4:30. Я вышел на улицу, смотрю – кто-то пытается перелезть через забор. Кричу: «Кто там?» Ответ – «Милиция». Я не поверил сразу: посмотрел в замочную щель, а там эти в балаклавах стоят, человека четыре. Зашли в дом, спрашивали, где сын, что есть запрещенного. Говорю, что ничего нет, а сын – у родных. Они: «Мы сейчас пол посрываем, обои посрываем». Я говорю, чтобы взрывали, ломали. Ушли.
Вернулись в 5:30 с ордером на обыск. Когда уехали, пришел Никита.
Я спросил, что он натворил, просил сказать правду, чтобы я знал, как его защищать. У нас с ним близкие и доверительные отношения. Он клялся, что ничего не делал, был на площади, убежал оттуда от ОМОНа.
Никита пошел спать, я – на работу. В 10:30 мне звонит друг, живущий напротив, и говорит: «Миша, там твоего малого пакуют. Скорее всего милиция, хотя они не в форме». Никита открыл калитку в одних трусах. Сонный, не понимал, что происходит, не собирался никуда убегать, потому что он ничего не сделал, знал, что ни в чем не виноват. А они его за руки, за ноги – и в бус. Соседи повыскакивали, начали просить: «Куда вы тянете ребенка, дайте ему хоть одеться!» Разрешили.
С допроса – в реанимацию
– С момента задержания и до 17:00 Никита был с милицией один: без адвоката, социального работника, законного представителя – без меня, без матери. Вечером мне позвонила жена: «Я в реанимации». Рассказала, что Никита потерял сознание во время допроса, ему вызвали скорую, в которой к госпиталю сына сопровождали три «космонавта».
Жена была в истерике. Говорила, что по дороге врач со скорой спрашивал Никиту, что случилось, били ли его. Он отвечал, что да, били милиционеры.
Когда я приехал, пытался добиться, чтобы сняли побои. Но в больнице сказали, что у них нет специалиста. Из милиции тоже так никто не приехал. Я написал заявление в Следственный комитет.
Когда Никита немного оправился, начались допросы. На одном из них Никита указал на милиционера в углу: мол, вот он меня бил. А тот сидит и улыбается Никите в глаза.
После нескольких дней в ИВС Никиту привели на допрос – немытого, грязного. Я попросил, чтобы мне разрешили его переодеть, одел все чистое, старую одежду забрал. Потом пришли два милиционера и сказали, что узнают его как участника беспорядков. На вопрос, по каким признакам его узнали, оба сказали, что по одежде. Тогда я понял, что правды ждать не стоит.
После приговора даже у адвоката задрожали губы
– На суде смотрели видео, на одном из них Никита якобы шел по улице с бутылкой. Даже если и так: что это была за бутылка? И почему, когда вокруг нее построили обвинение, якобы это и был коктейль Молотова, той бутылки не было на суде как вещественного доказательства? Почему не провели экспертизу?
Всех, кто был в суде, шокировал приговор: 5 лет и 1 месяц. До последнего дня я надеялся. Судья внимательно слушал, задавал вопросы. Я думал, умный, опытный человек, сейчас разберется, все будет хорошо. А когда он огласил приговор – адвокат ко мне повернулся: у него даже губы задрожали, он был уверен, что «ограничимся тем, что он уже отсидел».
В СИЗО на Никиту завели еще одно уголовное дело – за нападение на охранника, опять статья 364 Уголовного кодекса. На допросе я узнал, что Никита «сделал подсечку» и то ли душил, то ли давил на глаза охраннику. Но как это может быть? Никита весит максимально 50 килограммов. Охранники всегда водят осужденных вдвоем – руки за спину, за голову, лицом к стене. О каком нападении может быть речь? Я считаю, что это новое дело надуманное и беспричинное.
23 апреля будет рассмотрение нашей апелляционной жалобы. Надежды на справедливость у меня нет. А потом начнется следствие по новому делу.
В СИЗО Никита – в смертельной опасности: бьют и не дают лекарств
– Никита болен эпилепсией. Если ему долго не давать препаратов, он становится нервным. Он и на препаратах злится, что сидит ни за что. Часто спрашивает меня: «Папа, а что я здесь делаю? За что я тут оказался? Когда меня выпустят отсюда?»
Он даже на зону быстрее хочет, потому что нет уже мочи сидеть столько времени в одиночной камере. А это не только тяжело психологически, для него это еще и опасно. Когда начинается приступ и вокруг есть люди – кто-то может помочь. А если никого нет? Там же металлические нары! Что может быть, если Никита упадет во время приступа? А приступы у него сейчас частые. Начались они после того, как его побили после задержания. Хотя эпилепсией сын болен с детства, но раньше у него были только абсансы – более мягкая форма. Еще жалуется, что сейчас часто болит и кружится голова.
Сын рассказывает, что ему не всегда дают таблетки в СИЗО. Препарат должен накапливаться в организме, а если лекарств недостаточно, приступы будут все чаще. Это смертельно опасно. У меня вопрос: если вы закрыли моего ребенка, то почему не обеспечите ему бесплатного качественного лечения и право на жизнь, которое ему принадлежит по закону, согласно Конституции? Хоть какая Конституция!.. Растоптали давно.
Никита жалуется, что к нему цепляются по разным мелочам, пишут рапорты, что он что-то нарушил, не то сделал, не так сказал, не так посмотрел. Бьют. Рассказывал, как его выводили из камеры, заламывали руки, электрошокером били. И последний раз, когда я был на допросе, говорю сразу, чтобы снимал майку. Хотел посмотреть побои. На левом плече у него была царапина, над верхней губой с правой стороны – синяк. Скорее всего, его все еще избивают.
На одном из допросов он спросил: «Папочка, а почему они меня постоянно бьют? Когда они перестанут?» Что я мог на это сказать? А милиционер сидит рядом и улыбается.
В СИЗО не дают учиться
– Все эти 8 месяцев в СИЗО Никита никак не учится, только читает книги и журналы. Хотя, по закону, учить ребенка должны даже в СИЗО, не только в колонии. Но на практике сын пропустил учебный год.
До заключения Никита учился дома из-за болезни. Одновременно у него была довольно активная жизнь. Он интересуется рэпом, сам пробовал писать песни. Мы ему купили два принтера, он печатал какие-то наклейки с логотипами, пытался зарабатывать.
Ходил часто со мной на рыбу. В тот день, когда его задержали, мы как раз собирались ловить рыбу.
Хотел сдать на права, но мы узнали, что с эпилепсией нельзя. В общем так получается, что с такой болезнью для сына в нашей стране многие пути закрыты. Он хотел пойти учиться на крановщика – запрещено. Я планировал отправить его в сентябре в IT-школу – это можно. Не успели.
Никита любит животных. Как-то принес бездомного кота. Тот был еле жив, говорит, так жаль этого кота, что очень ему нужен. Оставили, назвали Дымком. Котяра такой вымахал – на килограммов пять.
«Пугаемся телефонных звонков: вдруг что-то с Никитой?»
– Как мы сейчас живем? В постоянном напряжении. Пугаемся звонков с незнакомых номеров, и если в калитку кто-то стучится. А вдруг позвонят из СИЗО и скажут, что что-то случилось с Никитой?
Мы постоянно думаем о нем. Он во всех наших действиях: вот бы Никитке эти котлетки, этот драник. Но передать ему этого ничего нельзя. Постоянно вспоминаем. Бедный ребенок. Он сидит ни за что. Просто так, понимаете? Жене трудно. У нее истерики бывают. Как увидит где-то в интернете фото или видео с Никитой – сразу начинает плакать.
Нас много людей поддерживают. Но есть и такие, которые смотрят одно БТ, а потом говорят, мол, значит, он что-то сделал, не просто же так в тюрьме сидит. На работе меня мягко предупреждали, чтобы я был осторожен.
Я не ожидал, что после выборов будет происходить то, что происходило, особенно такой жестокости не ожидал. Я надеялся, что власти, увидев столько несогласных людей, пойдут на перевыборы. Но видите, как он вцепился…
Мы с женой вышли на улицу 12 августа. После того как забрали сына, мы не могли оставаться дома. Я радовался, когда видел, сколько выходило людей. Образованных, умных. Из Гомеля знаю много кандидатов и докторов наук, которые выходили. У меня была надежда, что что-то изменится. Надо было немного поднажать тогда, и мы бы все смогли. Тем не менее, я до сих пор верю, что победа неизбежна. Это только вопрос времени сейчас.
Amnesty International 14 апреля призвала власти Беларуси освободить Никиту Золотарева немедленно, не дожидаясь рассмотрения апелляции по его делу.
Анна Гончар/МВ belsat.eu
