Мать волонтера штаба Бабарико в суде: «Я всегда им гордилась и горжусь до сих пор»
20 апреля продолжилось судебное заседание по делу волонтеров штаба Бабарики: политзаключенных Игоря Ермолова, Николая Сасева, Владислава Корецкого и Дмитрия Конопелько, сообщает «Весна».
Из всех обвиняют по ч. 1 ст. 13 и ч. 2 ст. 293 УК («Подготовка к массовым беспорядкам») и ч. 3 ст. 293 УК («Обучение или иная подготовка лиц для участия в массовых беспорядках»).
Судья Светлана Бондаренко заслушала свидетелей.
Первой в суде в качестве свидетеля допросили мать Игоря Ермолова – Светлану Ермолову. Она сказала, что с полной уверенностью может заявить: сын воспитан в достаточно серьезных рамках законов и норм, принятых в обществе.
«Мой сын, я это уверенно заявляю, информирован и никак не мог совершать никаких противоправных действий: ни поджогов, ни погромов, ни какого-то насилия над личностью, ничего противоправного. Он не собирался оказывать никакого вооруженного сопротивления органам милиции».
Мать обвиняемого пояснила, что Игорь не рассказывал ей о событиях 9–12 августа, не сообщал о своем участии в акциях протестов. Последний раз она разговаривала с сыном 12 августа – это был эмоциональный разговор по поводу происходящего в стране, о забастовке. Запись разговора хранится в материалах дела.
«Забастовка – это одна из форм для населения после того, как случились эти выборы в нашей стране. Я сама была свидетелем, я ходила к школе, [видела], как разгоняли и угрожали люди без опознавательных знаков, и нас разогнали от этой школы».
Прокурор Роман Бизюк уточнил: «Кто первый заговорил о забастовке?»
«Такое впервые прозвучало от сына. Это были просто разговоры. Эмоциональный разговор, когда ты просто не знаешь, как защитить себя, свой голос. Забастовка – это не бунт, это право, которое нам определено Конституцией Республики Беларусь, которое имеет юридическую высшую силу и определяется основным законом…» – объяснила Светлана.
Игорь Ермолов передвигался в августе на машине матери: «Когда нужна машина, забираю я, если нужна сыну – он берет». Кстати, машину Светлане до сих пор не вернули, хотя прокурор отменил постановление на арест машины.
«Я всегда им гордилась и горжусь до сих пор. Он никогда не был незаконопослушным гражданином. В университете БГУ учился на специальности прикладная математика и информатика. Он поступил на работу в IT-компанию, где достаточно хорошо зарабатывал. Он не просто там работал, он всегда развивался: пошел на курсы, получил сертификат, похвальный лист.
Игорь всегда был творческим, много читал. Ему нравится театр, он увлекся танцами. У него очень много различных наград. Он участвовал в различных региональных и международных конкурсах. Имеет несчетное количество кубков и наград. То есть человек, который создал школу танцев, чтобы собрать вокруг себя людей, которые ведут здоровый образ жизни, культурно проводят свой досуг… Я просто не могу представить, что он что-то мог нарушить».
Мать Ермолова говорит, что нашла сына в больнице: «Мы нашли его избитым, с сотрясением головного мозга, в гематомах. У него были сломаны ребра, пробито легкое. – (Плачет). – Те бандиты, которые ворвались к нему, они взломали дверь, они не представились, он не оказывал никакого сопротивления, а его просто жестоко били. Они били его в машине, когда возили, и потом, когда его в мешке черном водили по двору избитого. Это все говорит о том, что просто нечеловеческое насилие было совершено над моим сыном. Все заявления, все жалобы в прокуратуру и соответствующие органы до сих пор не нашли никакого движения».
Следующим выступил Дмитрий Горбачев, который рассказал, что Игоря Ермолова знает со студенчества, один из лучших его друзей, Влада Корецкого – видел до событий августа в танцевальной школе. С Конопелько и Сасевым познакомился 10 августа.
11 августа Ермолов позвонил и сказал, что заедет за Горбачевым. Игорь приехал с остальными обвиняемыми, все хотели поехать на какую-либо акцию, стали обзванивать знакомых, чтобы узнать, где и что проходит. Узнали, что люди собираются в Серебрянке, приняли решение ехать туда. В машине Конопелько предложил Горбачеву взять указку, сказал, что ее можно будет использовать, например, для того, чтобы посветить водителю автозака в глаза. Свидетель отказался.
В Серебрянке Горбачев встретил нескольких знакомых и подошел к ним поговорить. Когда услышал, что едет ОМОН, Дмитрий убежал во дворе, потом вернулся. Не знал, где находятся остальные ребята, созвонился с Игорем. По словам свидетеля, Ермолов указкой показал, где он находится. Горбачев не видел, чтобы кто-то раздавал указки гражданам, ему тоже никто не предлагал.
Когда встретились – сели в машину и поехали в Уручье. Там Дмитрий Горбачев, пробыв какое-то время, пошел на остановку и поехал домой. Дорога занимала значительное время, транспорт ходил плохо, тогда Горбачев позвонил Ермолову и попросил его отвезти домой. Игорь забрал свидетеля на остановке, по дороге обвиняемый рассказал, что был возле ТЦ «Рига». Когда мужчины подъехали к дому Горбачева, Ермолов сказал, что переживает, что машину могут обыскать, и попросил Дмитрия взять два пакета с указками. Свидетель согласился.
На следующий день пытался дозвониться до Ермолова, а спустя еще несколько дней, когда узнал, что друг задержан – выбросил указки. Массовых беспорядков свидетель сам не наблюдал, на массовые мероприятия ездил, чтобы посмотреть, что происходит, участвовать в акция не собирался.
Бабушка Николая Сасева в суд в качестве свидетеля не пришла, потому что она пожилого возраста – 1939 года рождения, инвалид II группы. В процессе зачитали ее письменные показания.
Согласно протоколу допроса, бабушка Николая живет с внуком – братом обвиняемого, который является инвалидом. Политзаключенный проживает отдельно, в квартире, которая перешла ему в наследство, учился в БГУИР. Где работает и сколько зарабатывает бабушка обвиняемого не знает. Участвовал ли Николай в несанкционированных мероприятиях она не знает.
По словам бабушки, 13 или 14 августа обвиняемый приезжал к ней и говорил, что хочет съездить в Москву, чтобы погулять и купить вещи. Женщина передала внуку около 3000 долларов США, так как близких родственников у него нет и никто его не поддерживает. Также у бабушки Николая есть сбережения, которая она накопила за 20 лет.
Игорь Ермолов, Николай Сасев, Владислав Корецкий и Дмитрий Конопелько были признаны политзаключенными.
МГМ/ИР, belsat.eu
