«Сначала мы не успевали спасать жертв коронавируса, сейчас – жертв насилия силовиков». Медики – о том, почему протестуют
Белорусские врачи разных специализаций, врачи и младший персонал в разных городах выходят на акции против насилия и в поддержку уволенных, задержанных и осужденных. «Белые халаты» становятся одним из двигателей общебелорусского протеста. Что заставляет их не молчать? Не страшно? Об этом «Белсат» поговорил с медиками.
«Что такое штрафы и сутки, когда дело в чести и достоинстве?»
Травматолог из Минска. В медицине работает 5 лет. Помогает жертвам насилия силовиков с первых протестов в августе.
– В этом году – сначала во время эпидемии коронавируса, а особенно после 9 августа – система плюнула в единственное, что было у белорусских медиков, – в честь и достоинство нашего белого халата. Ведь что у нас было? Ни зарплат, ни благодарности от пациентов.
Мы надеялись, что бы в стране ни происходило, хотя бы медиков не будут трогать. Во время коронавируса вместе с народом мы сумели собраться и помочь друг другу. Но потом врачей начали задерживать на акциях, когда они оказывали помощь пострадавшим. Это было уже слишком.
Мы выходим, потому что боремся за собственную честь, за честь коллег и обычных граждан тоже. Возможно, наш голос лучше услышат. Ведь людей сейчас настолько запугали, что они, даже если терпят на митингах, боятся обращаться в поликлиники и больницы – из страха, что их оттуда заберет милиция.
Медикам в Беларуси ХХІ века приходится оказывать помощь буквально подпольно. Поэтому официальной статистике пострадавших от действий силовиков верить нельзя. На самом деле жертв намного больше. Умножать можно на два, а то и на три.
Выходить [на протесты] не страшно. Что такое штрафы и сутки, если дело в чести и достоинстве?
Ужас – то, что делают власти, силовики после выборов. Мне интересно, понимают ли люди, которые все это делают, что им придется отвечать? Хотелось бы им задать этот вопрос. Неужели они надеются, что мы все забудем?
Я не рассматриваю вариант, что может быть, если действующая власть останется. Она не может остаться. Невозможно управлять страной, которая не подчиняется. Страхом и силой ничего не поделаешь. Назад пути нет.
Многие мои коллеги уезжают: государство не оставляет им другого выхода, особенно отчисленным студентам. Я понимаю их. Но сам не хочу уезжать. Я хочу нормальной жизни здесь, на родине.
Мне трудно понять белорусов. У нас людей поубивали во время протестов, а мы до сих пор сидим и думаем: бастовать или нет, а вдруг оно и так как-то закончится? Я призываю всех защищать честь белого халата.
«Что медики только ни увидели… это ужас…»
Ирина Строганова, работает медсестрой в Минске. В медицине 20 лет.
– Я была на акции солидарности медиков с отчисленными студентами 2 ноября. Коллег задерживали на моих глазах. Я осталась на свободе, так как в бусе не хватило мест. Омоновцы заставляли нас снимать белые халаты. Говорили: вы не имеете права ходить в белом халате нигде, кроме как на работе. Но никто из коллег не снял, несмотря на угрозы.
Задержали ортопеда Леонида Глазкина, сорвали все приемы, запланированные у него на 3 ноября. А там люди из других городов за два месяца записываются, с очень сложными случаями, с детьми-инвалидами. Коллеги были вынуждены отменить приемы, и сообщить людям об этом в последний момент, так как доктора увезли на Окрестина. Милиция не думает об этом.
Мы начали выходить, так как в этом году произошло многое, что невозможно терпеть. Сначала не были приняты меры безопасности, когда началась эпидемия коронавируса. Уже тогда у многих открылись глаза на политическую ситуацию.
А то, что началось после выборов… как могут медики оставаться в стороне, когда мы лечим, а силовики избивают людей, лишают их здоровья и жизни? Это и разрывы, прошу прощения, всех отверстий, изнасилованные женщины.
Поэтому медики перестали молчать.
Многим коллегам, которые работали с жертвами Окрестина, вызвали психологов, так как они не могли работать. Мы выходим, прежде всего, против насилия. И я верю, что мы сможем изменить нашу страну.
«Повсюду была ложь»
Детский невролог, 24 года. Из семьи медиков.
– Я думаю, что первым толчком к нынешним протестам медиков стала ситуация с коронавирусом. Все мы видели, как было на самом деле, и какую статистику нам при этом доказывают. Повсюду была ложь, которая «вылезла» в огромном количестве смертей.
Потом – насилие после выборов. Задерживали даже медиков, которые 11 августа приезжали помогать пострадавшим на протестах. Задерживают медиков, которые выходят в поддержку студентов медуниверситета. На Окрестина забирают даже тех врачей, у которых, например, были назначены операции. Таким образом силовики, власть ставят под риск жизнь и здоровье других людей. Но я вижу, что их это не волнует, для них это не аргументы.
Страх исчезает, так как понимаешь, что в такой системе работать уже невозможно.
Нам непросто, ведь мы не знаем, как нам бастовать. Мы не можем просто не выйти на работу. Особенно я. Я работаю с детьми, и понимаю, что дети ни в чем не виноваты.
Одновременно эта злость дает мотивацию оставаться здесь и бороться дальше. Я раньше думала уехать. Но сейчас эти мысли где-то далеко, потому что я восхищаюсь нашими людьми, а одновременно очень хочется изменить что-то на родине, и я глубоко верю, что у нас получится.
«Мы хотим кричать: Хватит уничтожать собственный народ»
Фельдшер на скорой помощи в Минске. Работает 8 лет. С детства мечтала работать именно на скорой помощи.
– Я очень долго держалась от политики как можно дальше. Но 10-11 августа увидела, как силовики целенаправленно охотились на медиков, моих коллег, избивали их во время оказания помощи пострадавшим на протестах, судили, штрафовали, бросали на сутки.
Меня очень разозлило, что какие-то люди в форме пытались указывать, кого лечить, кого нет, могли спокойно забрать человека, которому явно нужна помощь. Я говорила – вы вызвали меня, теперь я отвечаю за пациента. Но меня выставляли.
И я сейчас вижу, что люди даже с серьезными черепно-мозговыми и другими травмами боятся обращаться в больницы, так как их могут забрать оттуда. Мне как медику страшно на это смотреть.
Мы вместе с коллегами устроили акцию «Белый щит». Смысл в том, что мы выходим на акции солидарности Вместе с пенсионерами, чтобы стать для них чем-то вроде щита. Пенсионеры – категория, которая к нам чаще всего обращается. Нас поразило, как они героически отбивали нас от ОМОНа на одной из акций. После этого мы поняли, что это мы должны быть для них щитом, а не они для нас.
На акции выходит уже не страшно. Ведь мы сейчас живем в таких условиях, когда с одинаковой вероятностью можно быть задержанным на акции или когда просто выйдешь в соседний магазин.
В этом году мы сначала оказывали помощь жертвам ковида, которых могло быть меньше, если бы государство вело более разумную политику. Сейчас мы спасаем людей, которых это государство избивает и калечит руками и дубинками силовиков. Мы устали. Мы хотим кричать, донести до наших властей: остановитесь, хватит уничтожать собственный народ.
Хотела бы обратиться к силовикам: подумайте, что скоро здесь некому будет лечить вас, ваших близких и друзей. И не спасет вас даже то, что у вас есть своя клиника, если в стране не будет нужных врачей-специалистов.
Сейчас у нас рождается гражданское общество. Сначала к ней подтолкнул коронавирус. Если бы не эта пандемия, не знаю, если бы мы научились помогать друг другу и совместно решать проблемы. Не государство тогда помогло удержать ситуацию, справиться, а сами люди. До слез трогала, когда мы приезжали на вызовы, а старушки дарили нам маски, которые сами шили.
Я верю, что мы победим, а виновные будут наказаны. Насилие, зло не может быть вечным.
«Врачей даже на войне не трогают»
Валентина Алферова 37 лет работает фельдшером на Бобруйской станции скорой помощи. Была задержана после мирного митинга, оштрафована на 25 базовых.
– Больше всего в жизни меня злят ложь и несправедливость. Все это мы увидели в этом году – как во время пандемии коронавируса, так особенно после выборов. Меня шокирует крайняя жестокость силовиков. Я не могу как медик закрывать глаза на то, как применяют насилие к невинным людям.
У моих коллег был случай. В один из тех первых августовских дней после выборов во время «хапуна» мужчине на площади Ленина в Бобруйске сломали бедро. Бригада, которая отвезла его в больницу, спрашивала у милиционера, что будет тем, кто это сделал. Ответ был: «Ничего». Потерпевший сам спрашивал, со слов коллег, за что так с ним. Ему матом отвечали, чтобы заткнулся, потому что если бы было за что, вообще бы убили.
Столько жестокости… я вижу, читаю об этом, и мой мозг до сих пор отказывается воспринимать, верить, что это происходит здесь, с нами, что наши правоохранительные органы и судьи способны на такое.
Особенно затрагивает насилие в отношении медиков. Врачей даже на войне не трогают. У нас же не смотрят –задерживают, избивают, не думают, что этот самый избитый и униженный медик будет потом спасать его – того, кто избивает.
Я выходила на акции солидарности, протеста и буду выходить. Меня не испугали суд, штраф, хотя он и очень чувствительный для меня: 675 рублей –это моя месячная зарплата.
В минувшее воскресенье я была дома, долго себя сдерживала, чтобы никуда не идти, потому что знаю, что сейчас же местная милиция меня «пасет». Но моя душа не выдержала, и я пошла на наше обычное место сбора неравнодушных бобруйчан. Нас было немного, но я чувствовала нашу солидарность и причастность к изменениям, которые сейчас происходят. Мы должны бороться, и мы победим.
«Мы увидели тот самый фашизм, против которого боролись наши деды»
Евгения Точицкая, врач-психотерапевт в Минске. В медицине 15 лет.
– Почему врачи выходят? Сначала толкало чувство обмана, шок от крайнего насилия, который мы увидели. Сработал фактор узнавания –мы все выросли на книжках о Великой Отечественной войне, мы читали о фашистах. И тут вдруг увидели – это же тот самый фашизм, против которого воевали наши деды.
Правильно сказали наши отчисленные студенты-медики в обращении к силовикам: остановитесь, мы не успеваем лечить людей, которых вы калечите! Сначала мы не успевали лечить жертв ковида, сейчас – жертв насилия.
Медики были разъярены тем, что на машинах скорой помощи ездит ОМОН. Это как плевок в белый халат.
И это все было подогрето ковидом и тем, что еще весной мы поняли, что государство нас бросило.
Почему врачи выходят, почему перестали бояться, в отличии от учителей? Волна поддержки людей и солидарности во время ковида подняла самооценку врачей, и мы поняли, что мы не одиноки в борьбе.
«Невозможно здесь жить, как раньше»
Сотрудник РНПЦ онкологии, назвать трудовой стаж отказался.
– Я выхожу за то, чтобы в Беларуси произошли перемены. На акциях мне пришлось не раз бегать от ОМОНа, водометов. Или это нормально, что врач убегает от милиции?
После выборов, произошедшего, невозможно здесь жить, как раньше, видеть, как под руководством одного человека, который синими пальцами держится за свой трон, обесценивает человеческую жизнь.
Мои дедушки были офицерами, от них я много слышал, что такое офицерская честь. Так вот, тех милиционеров, военных, которые разгоняли мирных людей, насиловали их на Окрестина, я не могу назвать офицерами. Это подонки. Ужасно, что им дали всю власть здесь, развязали руки. Еще хуже, что они делают это за деньги – огромные деньги, которые медикам только снятся.
У меня за границей много коллег, друзей. Я чувствую их поддержку, солидарность. Меня зовут на работу. Многие из коллег уезжают. И я больше скажу, если не будет изменений, через 2-3 месяца здесь многих не будет, уедут лучшие. Мне жаль пациентов, когда я об этом думаю. Из-за этого на работу прихожу в депрессивном настроении. И это тоже ненормально, когда так угнетает политическая ситуация.
Сегодня мы видим беспрецедентную жестокость, насилие. А с другой стороны, все эти испытания сильно консолидируют нас. Я никогда не испытывал такого патриотизма, гордости за Беларусь, как сегодня.
Через слезы в глазах мы, медики, выходим, потому что верим в наш народ, и мы готовы поддержать и бастующих рабочих, и студентов, и ІТ-сектор – всех белорусов, борющихся за перемены.
А перемены будут. И тогда ни о каком отъезде не может быть и языка. Я буду с тройным энтузиазмом и силами работать ради построения новой Беларуси.
НА/МВ, Belsat.eu
