Количество политических заключенных в Беларуси ежедневно увеличивается в течение уже двух с половиной лет. На сегодня такой статус имеют 1435 человек, но фактически заложников намного больше. В январе в беларусском инфопространстве развернулась дискуссия о путях освобождения политзаключенных и переговорах с властями Беларуси по этому поводу. Что предлагают ее участники, разбирался «Белсат».
Офис Тихановской: Торговля людьми недопустима
Для освобождения беларусских политзаключенных делается недостаточно, заявили родные политзаключенных и бывшие политзаключенные, и объявили о создании своего объединения. В инициативную группу вошли сестра Марии Колесниковой Татьяна Хомич, муж журналистки Ирины Славниковой Андрей Лойко и бывшая жена Владимира Мацкевича Светлана Мацкевич.
По мнению нового объединения, недостаточно делают среди прочих и Светлана Тихановская со своей командой, которые считают недопустимым «торговлю людьми».
Позиция Офиса Тихановской в рамках стратегии «делегитимизации режима» в 2021-2022 годах не менялась: никаких контактов с режимом, все политзаключенные должны быть освобождены без условий, и только потом возможны переговоры.
Среди приоритетов политики демократических сил на 2023 год озвучен план еще интенсивнее добиваться усиления санкций против режима Александра Лукашенко. Тихановская настаивает на дальнейшей политике непризнания Лукашенко, а также на документировании преступлений его системы.
Как можно судить по заявлениям европейских чиновников, в ЕС придерживаются близких подходов. Основным «инструментом» в освобождении беларусских политзаключенных там считают усиление политического давления на режим Лукашенко, введение санкций против тех, кто совершает или поддерживает репрессии, включая судей. Об этом недавно говорил в интервью DW официальный представитель Евросоюза по внешнеполитическим вопросам Петер Стано.
«Насколько мы, те, кто на свободе, можем оставлять людей в тюрьмах и требовать от них жертвовать своим здоровьем и жизнью?»
«Позиция демсил блокирует любые процессы ради освобождения хоть какой – то части людей», – говорит в комментарии «Белсату» Татьяна Хомич, представитель Координационного совета по вопросам политзаключенных, сестра Марии Колесниковой.
Она предлагает посмотреть на опыт последних двух лет, когда были случаи освобождения политических заключенных: например, журналиста «Радио Свобода» Олега Груздиловича, гражданки Швейцарии Натальи Херше, представителей «Пресс-клуба».
«Такие случаи освобождения немногочисленны, однако из них можно сделать вывод: возможности есть. В каждом из этих случаев были найдены инструменты, которые были предложены беларусскому режиму в обмен на освобождение людей. В одном из интервью аналитик Артем Шрайбман говорил о возможном инструменте «публичного признания», как это сработало с Ангелой Меркель в ноябре 2021 года, когда один звонок Лукашенко фактически развязал эмигрантский кризис на границе Польши и Беларуси. Такое маленькое действие решило большую сложную кризисную ситуацию», – отмечает Татьяна Хомич.
Она вместе с единомышленниками обратились к представителям западных стран с призывом искать возможные пути и инструменты для освобождения беларусских политзаключенных.
«Нашим обращением мы обозначаем позицию перед международным сообществом. Кому как не нам бороться за наших родных, которые остаются в тюрьмах, колониях Беларуси», – говорит Татьяна Хомич.
Она отмечает еще одну цель: снизить уровень репрессий. Если не удастся освободить людей, то нужно вести переговоры, чтобы давление на политзаключенных было меньше, чтобы условия в неволе были нормальные. Как известно, пытки в местах лишения свободы в Беларуси не прекращаются.
«Мы обращаемся к беларусскому экспертному сообществу, чтобы оно помогло найти, выработать пути освобождения политзаключенных. Мы не эксперты в этом, но мы имеем очень конкретный запрос. Есть десятки людей за решеткой, чья жизнь сейчас под угрозой из-за состояния их здоровья. Возможно, у нас осталось мало времени.
Насколько мы, те, кто на свободе, можем оставлять людей в тюрьмах и требовать от них жертвовать своим здоровьем и жизнью? Даже если речь о таких благородных целях, как демократия и свобода. Речь о жизни, а это самое ценное, что вообще есть», – рассуждает Татьяна Хомич.
Единственная возможность – гуманитарный список?
Глава фонда BYSOL Андрей Стрижак в комментарии «Белсату» выразил сомнение в том, что демократическим силам есть что предложить режиму в обмен на освобождение политзаключенных. «Имеем ли мы что-то, чтобы нам было чем поменяться? Многие скажут: мы имеем санкции. Хорошо, но кто – мы? Санкции вводила не Тихановская, не родственники политзаключенных и не мы с вами. Санкции вводили международные структуры и государства. В каждом государстве этот процесс происходит не на уровне подписи одного человека, это согласованная позиция либо кабинета министров, либо парламента и т.д. Надо признать, что у нас нет в кармане пакета санкций, который мы могли бы обменять на 20, 100, 1000 политзаключенных», – считает он.
Он напомнил, что никакое лоббирование санкций со стороны демократических сил не приносило плодов, пока не были затронуты интересы Евросоюза. «До самой посадки, пиратской попытки захвата самолета Ryanair Европа принимала чисто номинальные санкции против персоналий. Европа отстаивает свои интересы, являемся ли мы игроком в данном случае? Разве что нет. Получается, нам нечем торговать, нечем меняться», – констатирует Андрей Стрижак.
По его мнению, единственный реальный выход в такой ситуации – действовать через те структуры на Западе, с которыми Лукашенко еще сохраняет контакт. Как минимум это Святой престол – Папа Римский и его нунций, православная церковь, Швейцария, Красный Крест либо другие структуры, работающие с государством. Добавим, что, например, Служба внешних связей ЕС и Госдеп США не прекращали коммуникации с МИДом Беларуси с 2020 года.
«Через эти структуры мы можем продвигать идею освобождения части политзаключенных по гуманитарным причинам – в связи с их состоянием здоровья. Это около 7-8 десятков человек. Например, Григорий Костусев, Ксения Луцкина, имеющие онкологические заболевания, их пребывание в тюрьме приближает их к смерти, они умрут там. Либо Александр Федута, который уже довольно немолодой и имеет проблемы со здоровьем. Освобождение таких людей могло бы стать стартовым пунктом в коммуникации по этой проблеме в целом.
У меня нет никакого понимания, о чем можно договариваться с Лукашенко, на каких условиях с ним можно разговаривать по поводу освобождения всех политзаключенных. Но мне как правозащитнику и человеку, который понимает ценность человеческой жизни, достаточно несложно объяснить, почему нужно выпустить именно этих людей – чтобы они не умерли за решеткой. Это очень простое обоснование. Не могу сказать, что есть какое-то универсальное решение по всем политзаключенным, но прежде всего следует продвигать вопрос такого гуманитарного списка. Дальше будет видно», – убежден эксперт.
В конце января стало известно, что правозащитники подготовили для властей Беларуси гуманитарный список «наиболее уязвимых политзаключенных», куда входят люди с инвалидностью, тяжелыми заболеваниями, пенсионеры, несовершеннолетние, многодетные родители, женщины, – люди, которые не должны оставаться в тюрьме из соображений гуманности.
«Надо ставить вопрос политзаключенных на тот же уровень, что войну в Украине»
Среди тех, кто выступает за переговоры с властями об освобождении политзаключенных, есть и бывшие политзаключенные. Среди них – член инициативной группы Светланы Тихановской Дмитрий Фурманов.
Он присоединился к объединению родственников политзаключенных, поскольку считает, что сегодня для освобождения политзаключенных делается недостаточно.
«В заключении остаются тысячи людей, с которыми нужно решать вопрос. Разумеется, сейчас такое время, что люди думают прежде всего о войне. Но прошел уже год с начала войны, надо возвращаться к своим проблемам, ставить вопрос политзаключенных на тот же уровень, что войну в Украине. Этот вопрос должен нас волновать в первую очередь.
Мы должны узнать, чего хочет та сторона, какая цель у режима, потому что власти продолжают садить людей, но не озвучивают своих требований. Такое ощущение, что люди режима таким образом подталкивают нас на разговор. Возможно, они уже сами готовы договариваться. Когда мы узнаем, чего хочет режим, следующим шагом будет принятие решения, можем ли мы пойти на те или иные условия. Спросить об этом стоит и самих политзаключенных. Здесь может быть много подходов. Но надо разговаривать, действовать надо уже сейчас, а не просто сидеть и чего-то ждать», – подытожил Фурманов.
СК / Авер belsat.eu
