«Признавайся и сдавай всех, или сядешь на восемь лет». Разговор с матерью 17-летнего политзаключенного
Давид Збаранский в прошлом году поступил в университет естественных наук в Люблине, на факультет туризма. Парень пробыл в Польше два месяца, из-за коронавируса учеба проходила онлайн, и Давид решил поехать на какое-то время домой. Через два дня после возвращения, 30 ноября, его забрали прямо из дома как подозреваемого в участии в массовых беспорядках. С тех пор юноша остается в Брестском СИЗО. Из Люблинского университета он был исключен, так как не сдал сессию.
«Мне кричали, что я плохо воспитала сына, если он пошел на акции протесту»
Об утре, когда Давида задержали, «Белсату» рассказала его мать Наталья Збаранская. По словам женщины, все произошло совершенно неожиданно. В 6.30 позвонили в домофон. Но пока кто-то из семьи успел дойти до трубки, кто-то внизу открыл «гостям», и вскоре они уже стучались в дверь квартиры.
– Я открыла, там стояли сотрудники милиции, они приказали, чтобы сын собирался и ехал с ними на беседу, – вспоминает Наталья. – Я сказала, что одного его не отпущу, мне разрешили сопровождать сына как несовершеннолетнего. Нам ничего не объяснили, в чем дело, в каком статусе сын, – надо поговорить и все.
Парня с матерью привезли в РОВД.
– Там уже нам рассказали, в чем подозревают Давида, – рассказывает Наталья. – На нас кричали, на меня в том числе, что я плохо воспитала сына, если он пошел на акции протеста. Нас запугивали. От сына требовали: признавайся и сдавай всех, или не выйдешь теперь отсюда и сядешь на 8 лет.
Признаться, по словам Натальи, Давид должен был в том, что 10 августа участвовал в беспорядках в Бресте и якобы бросал в силовиков камни или еще что-то. В качестве доказательств милиционеры показывали фотографии с августовских акций протестов, на которых якобы можно было узнать Давида.
От 3 до 8 лет лишения свободы
Из РОВД парня увезли в Следственный комитет. Там, по словам матери, следователь говорил, что если Давид признается, его отпустят. Но молодой человек после разговора с адвокатом занял однозначную позицию: не давать вообще никаких показаний.
Парня отвезли в ИВС, где он пробыл трое суток. Из изолятора один раз возили в прокуратуру – там, по словам Натальи Збаранской, снова требовали признаний, на этот раз – заместитель прокурора. Давид продолжал молчать.
На четвертые сутки юноше предъявили обвинение и перевели в СИЗО. Давид Збаранский стал подозреваемым по ч. 2 ст. 293 Уголовного кодекса Республики Беларусь – участие в массовых беспорядках, сопровождавшемся насилием над личностью, погромами, поджогами, уничтожением имущества или вооруженным сопротивлением представителям власти. По этой статье может грозить от 3 до 8 лет лишения свободы. Правозащитники признали Давида политзаключенным.
Продолжают давить, чтобы давал показания
В ИВС и СИЗО на Давида оказывали давление, по словам Натальи. По закону она, как мать, на всех допросах сопровождала сына. Также присутствовал психолог. Без родителей или законных опекунов допрашивать несовершеннолетних не имеют права. Но женщина рассказывает, что, по словам Давида, к нему дважды приходил какой-то человек – в ИВС и потом в СИЗО, и снова требовал давать показания.
– Также помню случай, когда Давид в СИЗО пришел на допрос в плохом состоянии – его всего трясло, и он был решительно настроен давать показания, – вспоминает мать юноши. – Адвокат сумела его успокоить и убедить все же не давать показаний, а потом рассказала мне, что перед тем допросом на Давида сильно давили.
Через три недели после задержания Давида к нему домой пришли с обыском. Наталья Збаранская говорит, что хотели забрать технику сына, но, поскольку у него ни компьютера, ни чего-то другого здесь нет, то ничего и не забрали.
Давид под стражей уже третий месяц. Первоначальный двухмесячный срок истек 30 января, и его продлили еще на месяц. По словам матери парня, на февраль назначена экспертиза фотографий и видеозаписей, на которых якобы можно увидеть Давида.
Условия в камере хорошие, но письма доходят плохо
Наталья рассказывает, что в течение этих двух месяцев Давид болел, было подозрение на коронавирус, но тест пришел отрицательный. Мать писала ходатайство, чтобы сыну изменили меру пресечения на домашний арест, а тут еще и болезнь случилась, на что Наталья сделала акцент уже в устной беседе со следователем, но в ответ услышала, что в случае надобности его положат в больницу, но не отпустят, поскольку «существуют основания полагать, что он может сбежать».
Наталья Збаранская жалуется, что письма в обе стороны доходят плохо, редко. В начале января какое-то время вообще не доходили. В тех же письмах, что все же приходят, а также во время встреч на допросах, Давид рассказывает матери, что условия в его камере неплохие. Она четырехместная, теперь там вместе с Давидом три узника. В камере даже есть кондиционер, передает слова сына Наталья. Постельное белье меняют раз в неделю, выдают полотенца. С утра выводят на прогулку – несовершеннолетних – отдельно от взрослых. Есть тренажеры, на которых Давид занимается. Подъем – в 6 утра, отбой – в 22. Днем нельзя лежать, даже голову на стол положить. Давиду разрешали днем лечь, когда он болел.
Передачи принимают ежедневно, раз в месяц можно принести так называемую витаминную передачу (фрукты) весом до 10 кг.
– К ним там приставлена воспитательница, – рассказывает Наталья. – Если она встречается со мною, то говорит: не волнуйтесь, у него там все хорошо. Но как я могу не волноваться, если мой сын за решеткой?
«Сын меняется, становится взрослее»
Наталья говорит, что старается держаться, но «временами накатывает».
– Я очень переживала, когда узнала, что сын заболел, я тогда ночами спать не могла, – говорит женщина. – Тяжело, когда нет никакой связи, ты не можешь позвонить, не знаешь, как он чувствует себя. Информацию я получаю только из редких писем, от адвоката, а также когда мы видимся на допросах.
Допросы, по словам матери Давида, проходят довольно редко. Последний был 12 января, когда будет следующий – неизвестно, заранее никогда не предупреждают, только если следователь назначит дату, сообщают, что нужно приехать.
– На встречах я вижу, что Давид меняется, становится взрослее, – говорит Наталья. – Он коротко пострижен, кажется, будто стал шире в плечах, так как занимается там на тренажерах.
Раньше политикой не интересовались, но после выборов все поняли
За время в СИЗО Давида Збаранского исключили из Люблинского университета, так как он не смог сдать сессию, – как раз начинал делать и высылать контрольные, когда его забрали. Наталья говорит, что просила следователей разрешить Давиду оставаться дома до суда – чтобы он имел возможность сдать первую сессию. Но ситуацию парня Следственный комитет понимать отказался.
Наталья говорит, что учиться в Польше Давиду нравилось. Он решил поступать именно туда, так как не хотел оставаться в Беларуси из-за послевыборных событий. Люблин – близко к Бресту, можно было бы часто ездить домой. Туризм выбрал, так как это направление было ему интересно. А вот политикой, по словам матери парня, он никогда не интересовался, не высказывал своих мнений до последних президентских выборов.
– Да мы все ничем таким не интересовались, я тоже, мы просто жили да жили, – говорит брестчанка. – Но когда увидели то, что стало происходить после выборов, поняли все. Трудно найти слова, чтобы описать ощущения от этого ужаса. Теперь страшно на улицу выходить, от сотрудников милиции бросаешься в сторону, потому что знаешь, что столько людей забрали абсолютно случайно, просто по дороге в магазин.
Мать не знает, ждать ли сына домой на совершеннолетие
В конце апреля Давиду исполнится 18 лет. Наталья не знает, отметит ли сын этот день рождения дома.
– Я не знаю, чего надеяться. Санкция статьи предусматривает от 3 до 8 лет, я не знаю, смягчит ли приговор то, что Давид – несовершеннолетний, – говорит мать политзаключенного. – Но по прошлым судам мы, к сожалению, видим, что дают ровно столько, сколько запросит прокурор.
Давид Збаранский – из многодетной семьи, он самый младший. Как рассказала Наталья, ее старшему сыну Дмитрию 23 года. Он с рождения имеет инвалидность зрения, совершенно не видит. Тем не менее, парень окончил медицинский колледж в Гродно, а сейчас работает массажистом в брестской поликлинике. Средняя дочь уже имеет собственную семью, в августе родила ребенка.
Анна Гончар/АА belsat.eu
